Правовые проблемы реализации торговой политики РФ в условиях санкций

Основные тезисы

• Введение санкционных ограничений в различных областях общественных отношений является мерой политического воздействия.
• Международные договоры в сфере интеллектуальной собственности не содержат положений о санкционных ограничениях по политическим основаниям.
• Соглашение ТРИПС содержит запрет на меры, опосредующие скрытые ограничения торговли.
• В контексте санкционных ограничений в 2022 году обсуждались возможности осуществления параллельного импорта для обеспечения российских потребителей товарами.
• Введение параллельного импорта может быть оправданным в контексте защиты интересов отечественных потребителей продукции иностранных компаний.
• Региональный принцип исчерпания прав на товарные знаки видится разумным и экономически обоснованным шагом для развития региональной конкуренции и повышения доступности товаров на региональных рынках.
• Введение смешанной системы исчерпания прав на товарный знак может быть эффективным решением для разрешения параллельного импорта на те категории товаров, разница в цене на которые достигает наибольших значений.
• Развитие электронной торговли в ЕАЭС может способствовать систематизации процессов параллельного импорта и эффективной реализации регионального принципа исчерпания прав.

Введение санкционных ограничений в самых различных областях общественных отношений как мера политического воздействия получило широкое распространение в современном мире и не обходится без правовых коллизий, возможных рестрикций и в области интеллектуальной собственности.

Здесь можно констатировать ограничения интеллектуальных прав иностранных правообладателей и заявителей (истребующих охрану в той или иной юрисдикции) по принципу принадлежности к тому или иному государству; различного рода ограничения, связанные с распространением результатов интеллектуальной собственности или товаров, в которых выражены такие результаты или приравненные к ним средства индивидуализации; ограничения и во взаимодействии между государственными ведомствами, осуществляющими деятельность в сфере охраны интеллектуальной собственности.

Международные договоры в сфере охраны интеллектуальной собственности не содержат положений, которые бы регламентировали именно санкционные ограничения по политическим основаниям тех или иных интеллектуальных прав. Напротив, усиливая взаимодействие между государствами в сфере охраны прав на различные объекты интеллектуальной собственности, сближая правовые системы и устанавливая минимальные стандарты правовой охраны объектов интеллектуальной собственности, практически все международные договоры в сфере охраны интеллектуальной собственности устанавливают национальный режим охраны, а Соглашение ТРИПС еще и режим наибольшего благоприятствования.

Именно в силу этого режима Россия, например, может эффективно использовать право ВТО и механизмы разрешения споров в Органе по разрешению споров ВТО (он так и называется), если интеллектуальные права российских субъектов будут нарушаться, а при этом субъектам из других стран будет предоставляться наиболее благоприятный режим.

Соглашение ТРИПС, продвигая идеи свободной торговли и охраны интеллектуальной собственности для целей свободной торговли, и вовсе содержит запрет на меры, опосредующие скрытые ограничения торговли. Говоря об авторских и смежных правах, Соглашение ТРИПС обязывает государства-участники Соглашения (члены ВТО) сводить ограничения или изъятия в отношении исключительных прав до некоторых особых случаев, которые не вступают в противоречие с обычным использованием произведения и необоснованно не ущемляют законные интересы правообладателя (ст. 13).

В контексте санкционных ограничений в отношении РФ, принятых в 2022 г., а также приостановления деятельности в РФ ряда иностранных компаний стали обсуждаться траектории введения в законодательство возможности осуществления параллельного импорта в целях обеспечения российских потребителей товарами, которые перестали быть доступными на рынке страны.

Так, согласно п. 13 ст. 18 Федерального закона от 08.03.2022 № 46-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» Правительство РФ получило право ограничивать действие положений ГК РФ о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в определенных товарах (группах товаров), и средства индивидуализации, которыми такие товары маркированы по перечню товаров, утверждаемому Правительством РФ.

Федеральный закон от 28.06.2022 № 213-ФЗ «О внесении изменения в статью 18 Федерального закона № 46-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предусматривает дополнение вышеуказанной ст. 18 частью третьей, согласно которой не является нарушением исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации использование результатов интеллектуальной деятельности, выраженных в товарах (группах товаров), перечень которых устанавливается в соответствии с пунктом 13 части 1 настоящей статьи, а также средств индивидуализации, которыми такие товары маркированы¹.

Был принят и ряд подзаконных нормативных актов:
Постановление Правительства РФ от 29.03.2022 № 506 "О товарах (группах товаров), в отношении которых не могут применяться отдельные положения Гражданского кодекса Российской Федерации о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в таких товарах, и средства индивидуализации, которыми такие товары маркированы". ПП № 506 Устанавливает, что Минпромторг России по предложениям ФОИВ утверждает перечень товаров (групп товаров), в отношении которых не применяются положения пп. 6 ст. 1359 и ст. 1487 ГК РФ при условии введения указанных товаров (групп товаров) в оборот за пределами территории РФ правообладателями (патентообладателями), а также с их согласия.

7 мая 2022 г. вступил в силу Приказ Министерства промышленности и торговли Российской Федерации от 19.04.2022 № 1532 "Об утверждении перечня товаров (групп товаров), в отношении которых не применяются положения пункта 6 статьи 1359 (действия, не являющие нарушением исключительного права на изобретение, полезную модель, промышленный образец) и статьи 1487 Гражданского кодекса Российской Федерации при условии введения указанных товаров (групп товаров) в оборот за пределами территории Российской Федерации правообладателями (патентообладателями), а также с их согласия".

В большинстве государств точечный формат введения международного принципа исчерпания прав не практикуется, международный принцип исчерпания прав, если вводится, то применительно к конкретным объектам ИС (ТЗ, патентуемые объекты, в некоторых случаях объекты АП), но ко всей номенклатуре товаров.

В этом точечном подходе, в перечне не учтены конкретные товарные знаки, в том числе графические товарные знаки, что может повлечь проблемы, связанные с обжалованием такого параллельного импорта по тем же классическим основаниям правообладателями графических или комбинированных ТЗ. В таких ситуациях возможны затруднения в обосновании возможности параллельного импорта с помощью перечня.

Говоря о формате введения перечня, стоит отметить, что проблематика параллельного импорта и возможность перехода на международный принцип исчерпания прав, прежде всего, применительно к товарным знакам обсуждалась в РФ и ранее в контексте свободы торговли. Введение перечня конкретных товаров, допустимых к параллельному импорту на первый взгляд выглядит нелогичным, поскольку дискриминирует тех или иных правообладателей или как минимум должно вводиться как ответная ограничительная мера в контексте реторсии и соответствующих положений ст. 1194 ГК РФ. При этом сам по себе параллельный импорт в международном формате и его легализация в контексте свободы торговли и повышения международной конкуренции производителей товаров не представляется возможным назвать ограничением, поскольку речь в параллельном импорте идет и должна идти о товарах, правомерно введенных в оборот правообладателем единожды в мире (а не о контрафактных, поддельных товарах). Но в то же время, по заявлениям Минпромторга России: «Одним из принципов формирования перечня стала защита интересов отечественных потребителей продукции тех иностранных компаний, которые покинули российский рынок в условиях введенного "недружественными" странами санкционного режима"². В этом контексте такой подход к точечной легализации параллельного импорта для целей обеспечения потребителей недостающими товарами выглядит оправданным.

При этом, как представляется, в такой ситуации сохраняются риски блокирования эффективного параллельного импорта товаров правообладателями в тех странах, из которых планируется импортировать соответствующие товары. а также риски функционирования и обслуживания соответствующих товаров в России. Речь может идти о «самосанкциях», - ограничительных или отказных мерах, инициативно введенных отдельными компаниями по отношению к российским субъектам, российском рынку, различных затруднениях (нарушенные логистика, цепочки поставок, отсутствие прежних возможностей страхования и др.), запретах продажи товаров для экспорта на российский рынок (запрет на ввоз товаров в конкретную страну может быть реализован как обязательное условие первоначальных дистрибьютерских договоров, договоров поставки, как положение о заверениях и гарантиях, заверениях об обстоятельствах и др.), а также о приостановлении обслуживания, сервисных программ, ограничении возможности активации³ и использования товаров в России. Применительно к целому ряду товаров такие действия могут быть критичными и блокирующими возможность эффективно использовать ввезенный посредством параллельного импорта товар. Решением обозначенных проблем видится применение механизмов санкционных оговорок⁴, антисанкционных оговорок⁵, положений о возмещении потерь, использование возможностей ЕАЭС в контексте единого рынка ЕАЭС, а также инструментов ВТО, опосредующих свободу торговли.

Здесь необходимо изучить возможность использования гарантирующих механизмов: возмещения потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств (ст. 406.1 ГК РФ) по договору между поставщиком их дружественного государства и российским покупателем; гарантии и заверения (по аналогии с заверением об обстоятельствах согласно ст. 431.2 ГК РФ) в отношениях между правообладателем, производителем из недружественного государства и дистрибьютером в дружественном государстве; hardship - Изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств ст. 451 ГК РФ в отношениях между поставщиком из дружественного государства и российским покупателем; Антисанкционная оговорка, которая предполагает исключение санкций из числа обстоятельств непреодолимой силы, а также указание в договоре на то, что санкции не освобождают от ответственности сторону, нарушившую обязательство и др.

Отдельного внимания в контексте решения проблем параллельного импорта в условиях санкционных ограничений заслуживает выявление особенностей реализации регионального принципа исчерпания прав.

В Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) основу введения регионального принципа исчерпания прав составляет Договор о Евразийском экономическом союзе (пункт 16 Приложения № 26 к Договору о Евразийском экономическом союзе 2014 г.). Ранее рассматриваемые вопросы и непосредственно региональный режим исчерпания прав регламентировались ст. 13 Соглашения «О единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности» (прекратило действие с 1 января 2015 года и распространялось на РФ, Беларусь, Казахстан). Согласно упомянутому положению (п. 16 Приложения № 26) Договора о ЕАЭС на территориях государств-членов применяется принцип исчерпания исключительного права на товарный знак, товарный знак Союза, в соответствии с которым не является нарушением исключительного права на товарный знак, товарный знак Союза использование этого товарного знака, товарного знака Союза в отношении товаров, которые были правомерно введены в гражданский оборот на территории любого из государств-членов непосредственно правообладателем товарного знака и (или) товарного знака Союза или другими лицами с его согласия.

Примечательным представляется расширение регионального принципа исчерпания прав на товарный знак ЕАЭС, охрана которого предусмотрена вступившим 26.04.2021 г. в силу Договором о товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров Евразийского экономического союза от 3 февраля 2020 года. Договор представляет собой основополагающий акт по формированию региональной системы товарных знаков, знаков обслуживания и наименований мест происхождения товаров ЕАЭС.

Стоит отдельно подчеркнуть, что в самом Договоре о ЕАЭС в ст. 89 уделяется внимание сотрудничеству государств в сфере охраны интеллектуальной собственности. Так, отмечается, что государства-члены ЕАЭС осуществляют сотрудничество в сфере охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной собственности и обеспечивают на своей территории охрану и защиту прав на них в соответствии с нормами международного права, международными договорами и актами, составляющими право Союза, и законодательством государств-членов.

В этом смысле установление регионального принципа исчерпания прав на товарные знаки видится разумным, экономически обоснованным шагом по развитию региональной конкуренции, повышению доступности товаров на региональных рынках и вписывается в рамки возможных способов введения ограничений – исчерпания прав правообладателей, предусмотренные международными договорами.

Необходимо отметить, что и для ЕАЭС и для всего Евразийского региона, принимая во внимание востребованность, например, Евразийской патентной системы в контексте того обстоятельства, что проблематика параллельного импорта затрагивает и объекты патентных прав, эффективное правовое регулирование в сфере исчерпания прав является крайне важным направлением развития национальной и региональной экономик.

В контексте санкционных ограничений, введенных в отношении России в 2022 г., существенная часть поставок товаров по параллельному импорту в Россию осуществлялась странами ЕАЭС в контексте регионального принципа исчерпания прав. При этом отмечается, что многие компании из государств, которые ввели санкционные ограничения в отношении России, не стремились заключать договоры поставки товаров с контрагентами из стран ЕАЭС, принимая во внимание перспективы поставки товаров в конечном итоге в Россию, ввиду чего помимо государств-членов ЕАЭС поставки товаров по параллельному импорту активным образом осуществлялись и из Турции, Объединенных Арабских Эмиратов и других государств⁶.

Отмечается, что с 2014 года в рамках ЕАЭС обсуждается возможность введения исключений из применяемого режима исчерпания прав⁷. Так, в 2014 году была создана рабочая группа по выработке предложений в отношении дальнейшего применения принципа исчерпания исключительного права на объекты интеллектуальной собственности. Было проведено 17 заседаний экспертов, рассмотревших более сорока проектов решений, с тем, чтобы, в первую очередь, оценить целесообразность введения принципа исчерпания прав на определенные товары и последствия перехода. В рамках состоявшихся дискуссий обсуждались различные форматы введения исключений, поскольку вопрос осложняется тем, что затрагивает не только национальное законодательство каждого из пяти государств Союза, но выходит на наднациональный уровень ЕАЭС. В связи с этим, в частности, обсуждался вопрос введения смешанного (дифференцированного) принципа в условиях действующих международных договоров, в которых участвуют государства-члены ЕАЭС.

В качестве примера подобного подхода по реализации смешанной системы исчерпания исключительных прав может служить законодательство США, которое исходит из того, что как после продажи товара правообладателем внутри страны товара, этот конкретный товар может быть далее продан любым лицом без ограничений, так и в качестве исключения, после продажи товара за пределами США правообладателем из США или тесно связанным с ним лицом, товар может быть импортирован в США без ограничений. Если первая продажа в США осуществлена не связанным с американским правообладателем лицом или не тесно связанным с правообладателем из США лицом, то товар не может быть импортирован в США⁸. Импорт также не будет разрешен в случае, если товар существенно отличается от товаров, реализуемых в США местным правообладателем или тесно связанным с ним лицом.

При этом так называемая смешанная система исчерпания прав, может быть реализована и посредством установления общего регионального принципа исчерпания прав и отдельно международного принципа исчерпания прав применительно к отдельным категориям товаров. Также применительно к отдельным объектам интеллектуальной собственности могут быть установлены разные режимы исчерпания прав. Такой смешанный и дифференцированный подход (введение отдельного перечня товаров, в отношении которых фактически действует международный принцип исчерпания прав, а также установление различных режимов исчерпания прав применительно к различным объектам интеллектуальной собственности) был применен, например, в РФ в 2022 г. посредством принятия п. 13 ст. 18 Федерального закона от 08.03.2022 № 46-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», согласно которому Правительство РФ фактически получило право ограничивать действие положений ГК РФ о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в определенных товарах (группах товаров), и средства индивидуализации, которыми такие товары маркированы по перечню товаров, утверждаемому Правительством РФ; а также Постановление Правительства РФ от 29.03.2022 N 506 "О товарах (группах товаров), в отношении которых не могут применяться отдельные положения Гражданского кодекса Российской Федерации о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в таких товарах, и средства индивидуализации, которыми такие товары маркированы" и принятого уже на основании этого Постановления Приказа Министерства промышленности и торговли Российской Федерации от 19.04.2022 № 1532 "Об утверждении перечня товаров (групп товаров), в отношении которых не применяются положения подпункта 6 статьи 1359 и статьи 1487 Гражданского кодекса Российской Федерации при условии введения указанных товаров (групп товаров) в оборот за пределами территории Российской Федерации правообладателями (патентообладателями), а также с их согласия".

Рабочей группой ЕАЭС, о которой речь шла выше, не были реализованы какие-либо конкретные предложения по вопросу исчерпания исключительных прав, по реализации обозначенной смешанной системы. 21 августа 2015 г. состоялось заседание Совета Евразийской экономической комиссии, на которой было поручено Рабочей группе разработать до 31 декабря текущего года механизм принятия решений по возможному введению «параллельного» импорта на отдельные категории товаров и подготовить соответствующий проект изменений в Договора о ЕАЭС. Таким образом, ожидалась замена существующей системы единого регионального принципа исчерпания прав на смешанную систему: региональный принцип в качестве основного и международный принцип в качестве исключения⁹.

В результате деятельности рабочей группы было принято Распоряжение Евразийского межправительственного совета от 13 апреля 2016 года № 6 «О вопросах применения принципа исчерпания исключительного права на товарный знак, товарный знак Евразийского экономического союза». Евразийской экономической комиссии согласно Распоряжению поручалось совместно с правительствами государств-членов ЕАЭС разработать проект протокола о внесении изменений в Договор о ЕАЭС от 29 мая 2014 года, предусматривающего наделение Евразийского межправительственного совета полномочиями по установлению в отношении отдельных видов товаров исключений из применения принципа исчерпания исключительного права на товарный знак, товарный знак Евразийского экономического союза.

Был разработан Проект, содержащий положения по временному установлению Евразийским межправительственным советом в отношении отдельных видов товаров принципа исчерпания права на товарный знак, знак Союза. Проект был направлен на согласование в государственные органы государств-членов Союза. В марте 2017 года Распоряжением Совета Евразийской экономической комиссии было поручено в срок до 30 апреля 2017 года направить проект протокола для проведения внутригосударственного согласования до 1 июля 2017 года.

Проект так и не был согласован в рамках ЕАЭС, в первую очередь, по причине не согласования документа со стороны Республики Беларусь, которая указывала на отсутствие необходимости введения исключений в установленный Договором о ЕАЭС региональный принцип исчерпания прав в связи с возможными рисками негативных последствий для промышленного сектора в части ухудшения условий для привлечения инвестиций и локализации производств международных компаний¹⁰.

Стоит отметить, что в российской науке уже разрабатывался формат реализации рассматриваемого смешанного подхода к проблематике исчерпания прав. Так, предлагалось введение смешанной модели исчерпания прав на товарный знак, которая должна совмещать элементы национального, регионального и международного принципа исчерпания прав на товарный знак¹¹. Национальный принцип исчерпания прав на товарный знак по мнению автора должен применяться к товарам с существенными отличиями, от тех товаров, которые ввозятся на национальный рынок правообладателем или его лицензиатами. Международный принцип должен применяться на некоторые категории товаров по итогам проведенного в ЕАЭС экономического исследования, оценивающего влияние изменения принципа исчерпания прав на товарный знак на стоимость товаров для конечного потребителя и возможный ущерб деловой репутации правообладателя. Региональный принцип исчерпания прав на товарный знак должен применяться ко всем остальным товарам. При этом отмечается, что указанная модель позволит разрешить параллельный импорт на те категории товаров, разница в цене на которые достигает наибольших значений, сохранить необходимые меры протекционизма для наименее защищенных правообладателей, а также ограничить ввоз на территорию России товаров с существенными отличиями, которые могут нанести ущерб деловой репутации правообладателя.

Действительно, подобные форматы дифференциации режимов исчерпания прав в зависимости от модификаций и категорий товаров, представляются своего рода компромиссными решениями. Однако, как представляется, необходимость достижения компромиссов здесь сама по себе сомнительна. Если предположить, что волевым решением многих стран, в том числе в рамках региональных организаций сотрудничества будет введение международного принципа исчерпания прав, то самым большим риском здесь видится закрытие производств на неугодных правообладателям рынках. Действительно, на первый взгляд, те рынки и те юрисдикции, компетентные органы государственной власти которых предусматривают на законодательном или правоприменительном уровне международный принцип исчерпания прав, будут обеспечены более доступными по цене товарами, при этом негативными последствиями могут стать потеря рабочих мест (ввиду закрытия или сокращения/ограничения производственных объектов), осложненная логистика, отсутствие адаптированных для рынка версий товаров, отсутствие переводов документации на соответствующий язык и возможные иные последствия. Однако, как видится, у любого государства при наличии политической воли имеются организационные, инфраструктурные инструменты сдерживания такого исхода правообладателей, производителей с рынка, а также решения обозначенных проблем Таким инструментом может быть установление специальных налоговых режимов, льготных организационных условий деятельности иностранных компаний на национальном рынке и даже в определенных случаях и определенных объемах субсидирование такой деятельности (например, в целях содействия открытию производств). В качестве мер содействия и мотивации иностранных компаний организовывать новые и не останавливать действующие производственные процессы могут быть и льготы при проведении патентных процедур, регистрации средств индивидуализации и др.

Что касается отсутствия адаптированных версий товаров, переводов документации, то, если все же такая продукция будет поступать на рынок, то решение технических проблем адаптации соответствующих товаров и осуществление переводов документации¹² в большинстве случаев представляется осуществимой задачей, которую могли бы выполнять специализированные организации. Сложности здесь могут возникнуть лишь в случаях, когда поставка комплектующих ограничена в ту или иную страну ввиду принятия в отношении такой страны санкционных мер, когда отсутствует достаточное количество соответствующих компонентов (которые в первую очередь будут распространяться правообладателем в странах первой продажи). В качестве проблемы реализации параллельного импорта в обозначенном контексте может проявляться и сдерживание или прямая блокировка экспорта товаров в неугодные страны правообладателем, что может выражаться, как непосредственно в логистических ограничениях и прямом ограничении поставок в регион (где действует региональный принцип исчерпания прав), так и в использовании гражланско-правовых механизмов. Как представляется, в качестве таких механизмов могут выступать заверения и гарантии (заверение об обстоятельствах); возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных обстоятельств (indemnity) – в случаях, когда правообладатель предъявляет требование к дистрибьютору, экспортирующему товар в государство, в котором правообладатель прекратил/приостановил деятельность в контексте санкционных ограничений или просто пытается остановить параллельные поставки (требования о возмещении потерь при этом будут направляться экспортером импортеру); изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств (hardship) и др.

Стоит отметить, что в правоприменительном контексте здесь могут возникнуть проблемы определения существенности отличия товаров, предназначенных для разных рынков. Как, представляется использование категории существенного отличия само по себе не очень точно, поскольку речь в контексте обозначенной проблематике можно вести либо о другом товаре, либо об одном товаре с разными модификациями. Если товар, по сути, один с учетом товарной классификации и использовании в отношении него, например, одного товарного знака или запатентованного технического решения, то и модификации данного товара не должны иметь по общему правилу принципиального значения для целей параллельного импорта. Такие существенны отличия, как представляется, могут повлиять на возможность параллельного импорта лишь в случае, когда такие существенные изменения затрагивают действие императивных норм государств-импортера (т.е. не соответствуют таким нормам, что влечет запрет на ввоз).

Процессы параллельного импорта и эффективная реализация регионального принципа исчерпания прав в ЕАЭС, как представляется, могут быть осуществлены и форсированы посредством развития электронной торговли в ЕАЭС.

Отмечается, что электронная торговля внутри Союза демонстрировала устойчивый рост в течение последних нескольких лет. По экспертным оценкам, объем электронной коммерции внутри Союза составил около 502 млн долларов США в 2020 году и около 781 млн долларов США в 2021 году¹³.

По мнению С.В. Лобанова, заместителя директора Департамента развития внутренней торговли Министерства промышленности и торговли Российской Федерации, несмотря на проблему двойного налогообложения в электронной торговле в рамках Союза, решение которой, должно привести к значительному росту товарооборота между государствами-членами ЕАЭС, очевидны открывающиеся возможности в современных условиях в связи с легализацией параллельного импорта в России, которые представляются ключевым решением для поддержания объемов товарооборота и, возможно, даже обеспечения экономического роста.

Систематизированный подход к электронной торговле в рамках ЕАЭС, как представляется, действительно способен привести и к систематизации процессов параллельного импорта. Важно при этом учитывать трансграничный характер сети Интернет в совокупности с территориальным принципом охраны интеллектуальной собственности. В обозначенном контексте размещение рекламы в сети Интернет на электронных торговых площадках ЕАЭС, логистические решения и позиционирование должны быть изначально проработаны с точки зрения соблюдения прав правообладателей в различных юрисдикциях с учетом действия регионального принципа исчерпания прав.

При этом в случае с реализацией регионального принципа исчерпания прав в рамках региональных организаций, интеграционных соглашений ввиду упрощенного зачастую порядка таможенного декларирования товаров внутри регионального объединения, как представляется, целесообразно отдельно рассмотреть отношения по режиму исчерпания прав на товары, исключительные права на которые считаются исчерпанными в контексте международного принципа исчерпания прав, если таковой применим в одном из государств-участников регионального объединения. Международный режим исчерпания прав в одном государстве формально ни каким образом не должен влиять на действие регионального принципа исчерпания прав в рамках регионального объединения, поскольку товар не вводится в оборот впервые на территории государства-участника такого объединения, а лишь ввозиться на территорию одного из государств-участников из третьего государства в контексте действия международного режима исчерпания прав.

При этом обращение таких товаров внутри регионального объединения ввиду упрощенного порядка таможенного оформления, зачастую свободного перемещения товаров внутри региона может фактически осложнить реализацию исключительных прав правообладателей.

Отдельный интерес в контексте евразийской интеграции представляет и подход к исчерпанию прав в рамках Евразийской патентной системы, основанной на Евразийской патентной конвенции, 1994 г. (участники: Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Молдова, Российская Федерация, Республика Таджикистан).

Евразийская патентная система предусматривает выдачу патентов на изобретения и промышленный образцы, действие которых распространяется на все государства-участники Евразийской патентной конвенции. В случае возникновения споров о действительности или нарушении прав по евразийскому патенту в конкретном Договаривающемся государстве, рассмотрение таковых происходит в национальных судах или других компетентных органах этого государства на основании положений Евразийской патентной конвенции. Соответствующее решение будет иметь силу только на территории соответствующего Договаривающегося государства¹⁴.

В контексте параллельного импорта товаров, в которых выражены изобретения, охраняемые евразийским патентом, стоит отметить, что в Патентной инструкции к Евразийской патентной конвенции (п. 19) установлено, что не признаются нарушением евразийского патента, в частности, следующие действия, связанные с использованием запатентованного изобретения: «действия с продуктом после того, как этот продукт введен в хозяйственный оборот самим патентовладельцем или с его согласия в том Договаривающемся государстве, где действует евразийский патент и в котором было осуществлено такое введение в хозяйственный оборот». Отмечается, что, хотя в Конвенции прямо не используется термин «исчерпание», практическим результатом этого положения является то, что исчерпание евразийских патентов происходит на национальной территории каждого Договаривающегося государства при введении в хозяйственный оборот изделия владельцем патента или с его согласия на соответствующей территории, и в отношении исчерпания прав по евразийским патентам в каком-либо из государств, входящих в Евразийскую патентную конвенцию, не существует судебных решений.

Евразийская патентная система, как представляется, имеет правоохранительную направленность, т.е. ориентирована на закрепление и охрану патентных прав в рамках региона. Пресечение недобросовестной конкуренции, принципы и режимы международной торговли, в частности, обеспечение принципов свободы торговли, не являются задачами Евразийской патентной конвенции. Как и иные региональные патентные конвенции, направленные на установление единого патента в рамках организации регионального сотрудничества, евразийская патентная конвенция создала систему регистрации и охраны прав по евразийскому патенту, обеспечивая и отражая таким образом интересы правообладателей, оптимизируя их деятельность по истребованию и получению в нескольких странах региона патентной охраны. В обозначенном контексте фактическое установление национального режима исчерпания прав через перечисление действий, не являющихся нарушением прав на евразийский патент, представляется логичным в контексте целей Евразийской конвенции и ориентированным именно на обеспечение и «усиление» прав правообладателя евразийского патента.

Автор: Шахназаров Бениамин Александрович, доктор юридических наук, профессор кафедры интеллектуальных прав МГЮА имени О.Е.Кутафина, профессор кафедры международного частного права МГЮА имени О.Е.Кутафина

Связанные материалы:

• Правовые основы модернизации торговой и промышленной политики РФ в условиях санкций (кратко)
• Правовые меры стимулирования деятельности в сфере развития национальной промышленности в условиях санкций
• Правовые проблемы реализации торговой политики РФ в условиях санкций

Источники:

1. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/127049-8 (дата обращения: 21.06.2022).

2. Кошкин В. Минпромторг утвердил перечень товаров для параллельного импорта URL: https://rg.ru/2022/05/06/minpromtorg-opublikoval-perechen-tovarov-dlia-parallelnogo-importa.html (дата обращения: 19.05.2022). Текст Приказа Минпромторга и полный перечень товаров: https://rg.ru/2022/05/06/minpromtorg-prikaz1532-site-dok.html (дата обращения: 19.05.2022)

3. Так, например, в июне 2022 г. россияне столкнулись с удаленной блокировкой смартфонов Samsung, ввезенных в Россию по параллельному импорту. В Samsung подтвердили, что, действительно, принимают такие меры. Блокировке подвержен как минимум каждый пятый такой смартфон, в силу чего его невозможно активировать. См. об этом: URL: https://www.cnews.ru/news/top/2022-06-17_parallelnyj_import_ne_rabotaet (дата обращения: 21.06.2022).

4. Санкционная оговорка в целях снижения санкционного - это условия договора, содержащее заверения (representations) о том, что ни контрагент, ни его контролирующие и аффилированные лица не находятся в санкционных списках, а также обязывающее его незамедлительно уведомить другую сторону о включении или о возникновении угрозы его включения в такие списки

5. Антисанкционная оговорка предполагает исключение санкций из числа обстоятельств непреодолимой силы, а также указание в договоре на то, что санкции не освобождают от ответственности сторону, нарушившую обязательство и др.

6. Гайва Е. Страны ЕАЭС увеличили ввоз товаров в Россию на 30 процентов. URL: https://rg.ru/2022/11/22/tovar-ishchi.html (дата обращения: 26.01.2023).

7. Сысоева А.В. Исчерпание исключительного права на товарный знак в Российской Федерации в контексте Евразийского экономического союза и санкционных мер // "Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 21, сентябрь 2018 г., с. 74-78. URL: http://ipcmagazine.ru/re-views/exhaustion-of-the-exclusive-right-to-a-trademark-in-the-russian-feder... (дата обращения: 03.01.2023)

8. K. Reed, Levi Strauss v. Tesco and E.U. Trademark Exhaustion: A Proposal for Change // Northwestern Journal of International Law & Business, Vol.23, Issue 1, Fall 2002. P.185-186. См. также: Масалина С. Исчерпание прав на товарный знак по Договору о Евразийском Экономическом Союзе и дистрибьюторские договоры. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=33084171&pos=4;-105#pos=4;-105 (дата обращения: 03.01.2023).

9. Масалина С. Исчерпание прав на товарный знак по Договору о Евразийском Экономическом Союзе и дистрибьюторские договоры. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=33084171&pos=4;-105#pos=4;-105 (дата обращения: 03.01.2023).

10. Сысоева А.В. Исчерпание исключительного права на товарный знак в Российской Федерации в контексте Евразийского экономического союза и санкционных мер // "Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 21, сентябрь 2018 г., с. 74-78. URL: http://ipcmagazine.ru/re-views/exhaustion-of-the-exclusive-right-to-a-trademark-in-the-russian-feder... (дата обращения: 03.01.2023)

11. Ляпцев С.А. Принцип исчерпания прав на товарный знак в условиях параллельного импорта: дис. на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук: (специальность 12.00.03 «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право») / Ляпцев Станислав Андреевич – ; [Российская государственная академия интеллектуальной собственности]. – М., 2019. С. URL: https://dis.rgiis.ru/files/dis/d40100102/Lyapcev/dissertaciya_lyapceva_s_a.pdf (дата обращения: 6.02.2023)

12. Что касается переводов документации, то в качестве решения здесь может быть использован подход региональных организаций к сертификации продукции, когда документация переводится одновременно на все языки государств-участников региоанльной организации.

13. Подписано соглашение о создании Единой Евразийской Ассоциации интернет-торговли. 26.05.2022 URL: https://eec.eaeunion.org/news/podpisano-soglashenie-o-sozdanii-edinoy-evraziyskoy-assotsiatsii-inter... (дата обращения: 08.02.2023).

14. Тридцать четвертая сессия Постоянного комитета по патентному праву ВОИС. Женева, 26–30 сентября 2022 года. П. 77-79 Проекта справочного документа об исключении, связанном с исчерпанием патентных прав. SCP/34/3. URL: https://www.wipo.int/edocs/mdocs/scp/ru/scp_34/scp_34_3.pdf (дата обращения: 1.02.2023).